Житель села Корнилово Каменского района профессионально занимается цветоводством

Двор Ивана СИМОНОВА утопает в цветах. Они растут на земле во всевозможных вазонах и просто на клумбах, вокруг маленького замысловатого пруда и у дорожек, цветы свисают с ажурных металлических арок, как сады Семирамиды. Цветы во всем их разнообразном великолепии — это не только хобби жителя села Корнилово, известного на весь край, но ещё и бизнес. За гортензиями, петуниями, розами и другими растениями к нему приезжают со всех городов и весей региона.

Самое интересное, что Иван Симонов много лет отработал в животноводстве, устроившись ещё в юные годы дояром на ферму — между прочим, 16-летний мальчишка давал фору опытным коллегам и даже участвовал в конкурсах профессионального мастерства как оператор машинного доения. Почему в итоге он выбрал довольно нетипичный вид садово-огородной деятельности? Востребована ли на рынке красота? Существует ли деление на «мужские» и «немужские» профессии? Узнаём из первых уст.

Цветоводство — это в крови

Иван Александрович встречает нас у калитки и сразу же проводит на территорию подворья. Классические обитатели огорода — помидоры и другие овощи — в своеобразной гармонии соседствуют с теплицами, вазонами и другими цветочными сооружениями. Из кадушки с красными петуниями вылетел шмель, деловито облетел человека с фотокамерой и отбыл по своим насекомьим делам — похоже, что абсолютно все на огороде Симонова привыкли к визитам СМИ. Да и он сам признается, что из газет и с телевидения приезжают часто.

— Я сейчас задам вам вопрос, который вы, наверное, слышали от каждого журналиста, побывавшего у вас на участке. Откуда у вас такое довольно необычное занятие? Ведь это даже не классический цветочный бизнес в его обычном понимании. И вообще, кажется, что это ваше хобби, которое когда-то вдруг случайно начало приносить прибыль.

— Вы правы и в том, что мне этот вопрос задают постоянно, и в том, что это скорее хобби. А взялось это из глубокого детства. Я сам здесь родился и вырос, мои родители — уроженцы Корнилово. Мы были самой обычной деревенской семьей — привычные к сельскому труду. И отец, и мать работали в колхозе, а дома у нас всегда была скотина, птица, огромный участок под огород. Наверное, именно мама привила мне любовь к растениям и животным, потому что я с малых лет помогал ей по хозяйству. Сами понимаете, забот в селе всегда много, особенно в те годы  — и прополоть, и корову подоить, и сена задать. Наверное, для многих это просто домашняя обязанность, а мне нравилось возиться с растениями.

— Цветочное дело — это тоже семейное?

— Да, мама очень любила цветы. У нас всегда во дворе и на участке было много цветов. Всяких: тюльпанов, гладиолусов, георгинов. Она постоянно где-то доставала новинки, возилась с ними и меня звала в помощь.

— Мне кажется, вырастить георгины — не совсем то же самое, что картошку по лункам раскидать. Нужно много весьма специфических познаний. Где вы их черпали?

— Мы выписывали просто огромное количество журналов по цветоводству и растениеводству. Это была настолько большая кипа, что даже почтальонка иногда жаловалась, мол, такую тяжесть нам постоянно таскает. Ну и многие знания приходили на практике. Мы ведь, по сути, с мамой вдвоем огородом занимались, потому что отец постоянно был на работе. А в какой-то момент я на себя взял всю ответственность за домашнее хозяйство — маме уже было тяжело этим заниматься.

— Надо же… Я полагаю, и усадьба у вас была отнюдь не полторы сотки. И это тяжкий труд. Не казалось вам, что в какой-то момент интерес к этому делу попросту отобьет элементарная рутина?

— Огород, действительно, был очень большой. Но интерес к растениеводству не отбивало, даже наоборот. При всей любви мамы к цветам, у неё их было немного, в основном овощи. Я помню, что как-то попросил маму, чтобы она выделила мне участок для собственного цветника.

— В школе, наверное, по биологии одни пятерки были?

— Учитель по биологии была у нас классным руководителем. В старой школе была небольшая теплица, и она постоянно приглашала меня туда поработать. Я ходил туда с удовольствием, а главное, получалось. Наверное, поэтому я в школьной теплице работал чаще, чем наши девчонки.

— С такой увлеченностью  растительным миром у вас не возникало желание поступить в профильный институт?

— Конечно, было. После восьмого класса я хотел поехать в школу при Институте садоводства им. Лисавенко. Но отец не пустил. Он сказал, что я должен сначала закончить десятилетку, а уж потом решать, какой профессии учиться. Да и в чисто материальном плане не было тогда возможностей уехать.

Мечта стала реальностью

— Насколько я понимаю, институт садоводства остался только в мечтах?

— Да, потому что сразу после школы я пошел в армию. После демобилизации пошел на ферму коров доить. Я, кстати, до армии успел там пару лет поработать. Сначала я действовал из одного интереса — денег заработать, там тогда хорошо платили. А потом постепенно втянулся, и мне стало нравиться работать дояром. С этим у меня проблем не было, помог опыт с домашним хозяйством. В 1989 году я поступил заочно в Каменский сельхозтехникум, закончил и устроился работать зоотехником. И проработал ещё 24 года, пока колхоз не закрылся. Нашу бригаду расформировали, хозяйство начало разваливаться. Жаль, конечно, но что поделаешь.

— Я так понимаю, что, даже работая дояром, вы не бросали цветоводство?

— Конечно, не с таким размахом им занимался, как сейчас, но интерес к цветам у меня никогда не пропадал. Хозяйство, которое вы сейчас видите, появилось лет пятнадцать назад, когда мы с супругой переехали в этот дом. Хотя и по старому нашему месту жительству я тоже немного занимался цветами. Но именно в таком виде — не только для себя, но и для других — я выращиваю цветы лет десять.

— А почему вы не пошли в сельское хозяйство, когда началось фермерство новой волны?

— Трудно сказать. Работа мне очень нравилась, да и должность сама по себе неплохая. Сколько я вырастил телят! Нам привозили семя с Франции, голштино-фризскую породу, а у нас были симменталы. И мы их скрещивали. Это было очень интересно. Родится теленок, и по нему уже видно, что это не симментал: видны черты голштинов. После того, как колхоз приказал долго жить, я долго думал, чем заняться. И решил открыть свое дело.

— Итак, сначала было слово, и слово было «бизнес». Что вы сделали в первую очередь, когда открыли дело — начали с малого или сразу с глобального строительства?

— Само по себе решение открыть бизнес не сформировалось за один день. Я какое-то время стоял на бирже труда в нашем каменском Центре занятости, и однажды там увидел информацию, что существуют разные программы по поддержке предпринимательства. Так мы с супругой решили открыть ИП. Если говорить о самом бизнесе, то сначала мы приобрели киоск, затем еще одно помещение для торговли хозяйственными  товарами и семенами. Но это была лишь часть бизнес-плана.  Вот цветочный бизнес — это моя сфера. Сначала я на участке построил маленькую теплицу, затем вторую, побольше. Постепенно появились клиенты.

— Наверное, это всё из одной оперы — работать с телятами, наблюдая за их ростом, и с растениями?

— Конечно, ты смотришь, как зарождается жизнь. Сначала сеешь. Потом ждёшь всходов. Затем наблюдаешь, как развивается растение. Когда я построил теплицы, начал заказывать через сервис «Евросемена» материал из Нидерландов: укорененные растения, сеянцы, гибридные семена.

— Действительно, а откуда еще, если не из Голландии!

— Там действительно очень развито цветоводство — не только тюльпаны, как многие считают. Несмотря на некоторые проблемы, связанные сейчас с политикой, всё равно можно заказать там и семена, и саженцы. Так постепенно я начал развивать свое цветочное хозяйство. А теперь и сам иногда оставляю цветы, которые мне больше всего понравились, черенкую и нянчусь с ними.

— Наверное, какие-то собственные селекционные эксперименты ставите?

— Да, конечно. Правда, без препаратов здесь никак не обойдешься. Нужны качественные средства от болезней, вредителей, подпитка для укоренения.

— Где набирались уму-разуму? Опыт, сын ошибок трудных?

— Ну, честно говоря, ко многому пришел сам. Хотя сначала перечитал очень много периодики. Как я уже говорил, почтальон таскала нам журналы огромными кипами.Сейчас, конечно, выручает интернет и его общедоступность. Кстати, продавать тоже стало намного легче — выставил в соцсетях объявление, сразу же получил отзыв.

— И отправляете по почте?

— Ой, нет. Мне жалко растения. Опять же, вдруг не дойдёт. Человек будет ждать, злиться. Я вожу сам цветы в Камень, остальное — самовывозом, и ко мне приезжают отовсюду: из Хабаров, Славгорода, Павловска и других городов, недавно забирала заказ женщина с Малинового Озера.

Не женское это дело

— У вас, наверное, перманентно всё в цвету, ведь у растений разный период цветения?

— Не совсем так. Я занимаюсь, в основном, рассадой однолетников. Кстати, помидоры, перцы и другие овощи — тоже есть на продажу, но это как сопутствующая часть основного бизнеса. Больше всего расходится петуния.

— Вижу, у вас среди благородного цветочного великолепия скромно ютятся обычные овощи. Много для себя выращиваете?

— Из 32 соток под овощи у меня отведено всего восемь. Конечно, земля — это ресурс, её надо использовать. Поэтому усадьба кормит нас и как бизнес, и прямо с земли.

— Что у вас есть из растений?

— Так… Однолетки уже прошли. Кустарники, которые вы видите, разбирают в течение лета и даже осенью. Это хосты, астильбы. А в основном я занимаюсь гортензиями, они занимают самый большой участок с закрытым грунтом.

— Почему именно она?

— Понравилась мне гортензия. Очень красивый кустарник, особенно когда цветет. Наиболее популярные сорта вырастают до полутора метров. На сегодняшний день у меня их около тридцати видов.

— А как же тюльпаны? Вы много цветов заказываете в Нидерландах, и вроде бы сам бог велел…

— С тюльпанами у меня интересная история приключилась. У меня они есть и сейчас, но в небольших объемах. Однажды я заказал сразу 900 луковиц. Собрал всю доступную информацию о них, изучил видео, пообщался с опытными цветоводами, которые занимаются именно тюльпанами. И всё, вроде бы, получилось.  Зацвели они дружно, но — 12 марта.

— Да уж, чуть-чуть не успели. Куда потом их дели?

— Представьте, девятьсот тюльпанов, которые уже никто не купит. Раздарил. А ведь с ними довольно тяжело: луковицы нужно сначала подержать в холодном погребе, затем вытащить и прогреть — всё это точно по датам. Дальше требуется уход в период вегетации, разные подкормки. В общем, я решил больше тюльпанами не заниматься в таких масштабах. Ведь и луковицы недешевые.

— Мне всегда казалось, что требуется, в каком-то смысле, мужество, чтобы заниматься любимым  делом, ломая при этом стереотипы. Вам не доводилось слышать нечто вроде «займись настоящим мужским делом — охотой, например, или рыбалкой»?

— Я это ещё с молодых лет слышал, когда пошёл в колхоз дояром. Все говорили, мол, иди лучше механизатором, коров должны доить женщины. А я скажу так, это тяжелый труд под стать мужчине — нужно много сил и выносливости. А если говорить о цветоводстве, то это у нас в России им практически не занимаются мужчины. А вот в Голландии всё наоборот,  ведь это то же сельское хозяйство: труд на земле, тяжелый и кропотливый. И вы правильно сказали — заниматься любимым делом. Всегда нужно  выбирать то, что больше всего по душе.

Макс НАМИН, «Алтайская нива».

1 of 18